Медведева П.С., Алаева И.П.

Ткани бронзового века в Южном Зауралье и Северном Казахстане

Статья посвящена изучению технологических характеристик тканей синташтинской, петровской и алакульской культур бронзового века. Приведены результаты структурного анализа текстильных отпечатков на керамических сосудах из погребальных комплексов Южного Зауралья и Северного Казахстана, датируемых первой половиной II тыс. до н.э. Все образцы представлены полотняным переплетением. По морфологическим особенностям условно выделяются четыре его типа (в зависимости от плотности нитей на 1 см², расстояния между нитями и их толщины). Наблюдается значительное сходство технологических характеристик ткани синташтинской, петровской, алакульской культур. В то же время в качестве культурной специфики можно отметить тенденцию к увеличению средней плотности тканей в петровских и алакульских комплексах по сравнению с более ранними комплексами, содержащими синташтинские материалы. Это связано с большей долей «редкой» ткани полотняного переплетения в образцах из синташтинских памятников. Такая тенденция может быть обусловлена различными традициями изготовления ткани, ткацкими устройствами, наличием импортной ткани.

Ключевые слова: бронзовый век, ткачество, отпечатки ткани, синташтинская культура, петровская культура, алакульская культура.

Демахина М.С.

Курганный могильник Катково-1 (к вопросу о верхней дате верхнеобской культуры Новосибирского Приобья)

Впервые публикуются материалы курганного могильника Катково-1 (раскопки И.А. Дуракова), расположенного в Коченевском районе Новосибирской области. Краткая история развития взглядов исследователей на датировку верхнеобской культуры выявила следующие проблемы: определение верхней даты бытования культуры и хронологическая и культурная атрибуция памятников, на которых сочетается верхнеобской материал с более поздними вещевыми комплексами. Подобная ситуация отмечена на городище Юрт-Акбалык-3. Первоначально публикуемый комплекс был отнесен к юрт-ак-балыкскому этапу верхнеобской культуры (VIII–IX вв. н.э.). В кургане обнаружены как материалы верхнеобской культуры, так и более поздний вещевой комплекс, датируемый X–XI вв. Цель работы — уточнить датировку курганного могильника Катково-1. Сосуды, найденные на памятнике, по морфологическим признакам и орнаменту отнесены к верхнеобской культуре. Однако, при сохранении в основном прежних морфологических признаков, они претерпели некоторые изменения в орнаментации в связи с влиянием культуры северных племен. Отмечен несвойственный посуде Новосибирского Приобья декоративный элемент, привнесенный северными племенами Нижнего Приобья. Предметы вооружения, в частности плоские железные наконечники стрел и наконечники копий, датируются исследователями в рамках X–XI (XIV) вв. н.э., время бытования элементов конской упряжи — IX–XII вв. н.э. Бронзовые украшения относятся к VIII–X вв. Керамический материал, а также предметы вооружения и конской упряжи, в сравнении с аналогами с территорий Южной Сибири, Томского и Новосибирского Приобья, а также других сопредельных территорий, подтверждают датировку памятников юрт-акбалык-ским этапом верхнеобской культуры, но дают основание продлить верхнюю границу существования могильника вплоть до X в. Эта ситуация ставит под сомнение правомерность определения верхней даты верхнеобской культуры IX в. Присутствие на памятниках материалов, распространенных в X–XI вв., позволяет говорить о расширении верхней хронологической границы верхнеобской культуры до X в. н.э.

Ключевые слова: верхнеобская культура, хронология, погребальный комплекс, датирующий материал, юрт-акбалыкский этап.

Никитина Т.Б.

Жертвенные комплексы с одеждой из могильников Ветлужско-Вятского междуречья IX–XI вв.

Жертвенные комплексы в межмогильном пространстве (жк) в качестве диагностирующих признаков марийских средневековых могильников обозначены автором еще в 90-е гг. Выделены четыре варианта жк, в том числе наиболее характерные и массовые для памятников марийской культуры варианты III и IV. В статье рассмотрены и впервые введены в научный оборот 26 комплексов из Русенихинского и Выжумского могильников, раскопанных автором данной статьи в 2010–2015 гг. Дополнительные материалы позволили по-новому раскрыть семантику этих объектов. Содержимое комплексов представлено посудой, орудиями труда или бытовыми предметами, одеждой и украшениями. Благодаря совершенствованию методики раскопок данных обьектов, вскрытию и фиксации по слоям толщиной от 1 до 3 см выявлено уровневое залегание украшений и элементов одежды по вертикали голова — ноги. В некоторых объектах среди фрагментов удалось выделить элементы головных уборов и обуви, кафтанов, платья или прямоугольных кусков ткани. По внешним признакам: обилие тканей, фрагменты одежды (как нижней, так и верхней), состав и расположение украшений в определенной вертикальной зональности, соответствующей месту того или иного украшения или элемента в костюме,— можно предположить, что в комплексы помещена кукла, изготовленная из одежд покойного. Связь души умершего человека с одеждой у марийцев подтверждается данными этнографии и фольклора. Обряд изготовления кукол из одежд умерших известен у угорских (ханты, манси) и тюркских народов. Несмотря на то, что у разных народов обряд имеет свои названия, различные материальные формы выражения, суть его одна: кукла изготавливалась в качестве временного вместилища души умершего. Очевидно, что комплексы в межмогильном пространстве или засыпи могильных ям с набором одежды в марийских средневековых могильниках являлись поминальными, служили вместилищем душ предков и способствовали после определенного срока переходу душ в потусторонний мир. Этот обряд мог появиться под влиянием угорской или тюркской традиции. В пользу последней может свидетельствовать слово «курчак», которое соответствует обозначению куклы у киргизов («ккурчак») и совпадает с названием изображений женских духов-предков у шорцев («qurtujaq») и кумандинцев («urtyjaq»), барабинских татар («курцак»).

Ключевые слова: погребально-поминальная обрядность, марийцы, мордва, средневековье, тюрки, жертвенный комплекс, одежда, вместилище души.

Кирьянов Н.С.

Якутские захоронения позднего средневековья на Оймяконье (XVII–XVIII вв.) (Индигирка, Северо-Восточная Якутия)

Впервые публикуются материалы трех якутских погребений позднего средневековья (XVII–XVIII вв.) — Эбюгэ I–II и Соболох (Нелегер), открытых в ходе работ Международной Саха-французской археологической экспедиции в 2014 г. в Оймяконском районе Республики Саха (Якутия) (бассейн верхнего течения
р. Индигирки). До работ экспедиции средневековая (дописьменная) история Северо-Востока Якутии базировалась преимущественно на данных фольклора, топонимики и отдельных архивных документов, согласно которым заселение якутами этих территорий относится, вероятно, к периоду межплеменных усобиц XVI–XVII вв.; археологические памятники этого периода были неизвестны. Анализ предметов и вещей показал их хронологическую и типологическую близость с материалами памятников XVII–XVIII вв. не только Центральной Якутии, но и Вилюя и Верхоянья. Единственным заметным отличием оймяконских памятников от остальных является отсутствие в них погребальной посуды — атрибута практически всех якутских погребений. Это может свидетельствовать о преобладании коневодства (его продуктов) над разведением крупного рогатого скота в этот период в Оймяконе.

Ключевые слова: Оймякон, Индигирка, Северо-Восточная Якутия, Саха-французская археологическая экспедиция, Эбюгэ, Соболох (Нелегер), погребения, якуты.